Маленькая девочка в нелепой розовой шапочке дергает ее за рукав и доверчиво заглядывает в лицо. Глаза испуганно расширены. Она непонимающе смотрит на ребенка сверху вниз.
- А тебя.. Машина чуть не сбила... - решается, наконец, девочка и замирает, с тайным восторгом ожидая реакции - испуга, эмоций...
Но она продолжает спокойно смотреть на девочку, все так же недоуменно и немного растерянно, как и всегда, если к ней обращается ребенок, ведь она все еще уверена в том, что не умеет с ними обращаться.
Слова ребенка медленно доходят до сознания, пробиваясь сквозь какую-то песню в наушниках полу-убитого плеера - то ли Say GoodBye, то ли Lusy, но точно что-то из Skilet, она точно помнит, что именно эту папку поставила на воспроизведение. По сути, она не слушала ни девочку, ни музыку, от самой школы думая о своем.
Тихо вздохнув, она пожимает плечами. Что она еще может сказать? Не станет же она объяснять девочке, что видела эту машину. Видела блеск солнца на ее отполированном боку, видела испуганного водителя, должно быть уже смирившегося с потерей прав или с несколькими годами заключения. Видела полу-различимые мокрые снежинки, беспорядочно кружащиеся в воздухе, видела грязные брызги из-под колес. Столкновение, кажется, было почти что неизбежно. Но она даже не шелохнулась. Нет, она никогда не разделяло мнений суицидников. И нет, она не была на столько слабой, чтобы сбежать от проблем на тот свет, хотя некогда сама осознала, что смерть - самое верное средство от любых проблем, когда либо применявшееся человечеством. Она не хотела умирать. Просто в какой-то момент ей стало... Все равно. Умереть или жить. Заболеть или остаться здоровой. Первая или последняя. Забытая или знаменитая. Все равно. Безразлично. Но машина затормозила, вильнула в бок, забрызгала и без того темный снег грязью. И она просто пошла дальше. Словно ничего и не было. И вот теперь смотрит в след уходящей девочке. Конечно, та ничего не поняла. И не должна была понять. Она еще маленькая, у нее впереди много беззаботных часов безоблачного детства. Поправив наушник, она вновь уставилась перед собой. Внешнее вмешательство в ее безликое состояние напомнило ей, что она здесь не просто так. Ей нужно ехать. Мозг машинально начал отсчитывать нужное - нужно поторапливаться, а автобус ждать слишком долго, значит, нужно отсчитывать деньги на маршрутку.

Страха не было даже сейчас. Кажется, она просто перестала бояться смерти. А, может быть, страх вернется, когда она оправится и придет в себя. Тогда она вспомнит опасный блеск и визг тормозов. Но пока что... Апатия. Равнодушие. Бесстрастие. Отрицание эмоций. Отрешенность. И фальшивая улыбка дома.