Раздался оглушительный звук – это обрушилась еще одна стена где-то на втором этаже. Одна из внутренних. А значит операция продолжалась – боевиков все еще скрывала от выстрелов надежная бетонная стена. Полиция традиционно отсиживалась за собственными же машинами, кто-то что-то постоянно кричал, силясь перекрыть командным голосом жуткий грохот общей паники и беспорядочности. Подкрепление не подходило, штурмовать здание офиса какой-то местной не слишком большой компании неизвестно чего своими силами полиции явно не хотелось. Возможно кто-то из них даже задумывался сейчас о кофе и пончиках. Многие не осознавали серьезности ситуации и уж точно никому не хотелось рисковать своей жизнью – ведь дома их ждут жены, сестры, братья, а кого-то даже дети. Ну и пончики, конечно, правда не дома, а уже на работе.
И командный голос здесь был совершенно бессилен. Ничего не происходило. Точнее не происходило ничего, что могло бы породить хоть какой-то результат. А так-то да, происходило и очень многое. Беспорядочная стрельба, взрывы, грохот, редкие всполохи огня из окон – одно из помещений офиса на втором этаже загорелось от заброшенной туда гранаты.
Собственно, ситуация была не самая непредвиденная и неожиданная – группа боевиков местного отлива и выращивания ворвалась в здание офиса компании того же местного отлива и, вероятно, выращивания, следуя распространенной тактике – захват заложников, ожидание переговоров, озвучивание собственных требований (редко – идей и лозунгов). А вот дальше – как дело пойдет.
А дело-то как раз и не шло. Боевики честно держат заложников в страхе и не слишком метко стреляют по одиноким смельчакам, желающим пробраться в их наспех сооруженную цитадель. А противоборствующая сторона отсиживается за машинами, высылает одиноких смельчаков и ждет подкрепление в лице сил быстрого реагирования, которые, как водится, запаздывают.
Это только в фильмах спасение пребывает как раз тогда, когда неумело, но туго связанные веревкой руки только начинают затекать (конечно, ведь в фильме заложники, а в идеале симпатичные заложницы обязательно тут же должны кинуться на шею своему спасителю, который перережет веревки, а попробуй радостно броситься на шею, если все тело онемело и совершенно не хочет слушаться). В реальности все гораздо… Реальнее.
Перестрелка без особых потерь с обеих сторон велась уже несколько часов и совершенно никому не было дело до бедных ни в чем не повинных белых воротничках, чей рабочий день уже давно подошел к концу и которых дома ждала аппетитная лазанья и рисунок фиолетовой лошадки от любящего сынишки.
В требованиях спонтанных террористов не было никаких обещаний касательно отрезания пальцев ног самым миловидным секретаршам, а потому высокое руководство противоборствующей стороны не спешило давать четких указаний и полноценно вытаскивать своих подчиненных из мечтаний о пончиках и из-за надежных, правда уже порядков продырявленных машин.
Ничего не происходило.
Голос, пытающийся перекрыть шум выстрелов, наконец затих – то ли его обладатель охрип, то ли осознал, что это бессмысленно, то ли просто отвлекся на что-то. А возможно мысли о пончиках поглотили и его.
Послышался грохот – взорвалась одна из машин. Это уже была заявка на успех и полицейские невольно поежились – нужно было что-то делать. Застегивать бронежилеты, забывать о кофе, выбирать очередного смельчака, а лучше двух – целая машина ведь взорвалась. На лицах появилась серьезность и решимость, брови сурово свелись к переносице. Но командный голос почему-то молчал. Все занервничали – уж не случилось ли чего с головой их отряда. Напряженность возрастала. Никто не знал, что и как нужно делать. Оставалось только ждать.
Боевики тоже напряглись – выстрелы смолкли с обеих сторон. Тишину нарушал только прожорливый до мебели огонь, которому не было дела ни до капитана отряда полиции, ни до их планов, грозящих свершению желаний террористов.
Первыми их заметили снайперы боевиков, сидевшие под окнами второго этажа. Два черных бронированных хаммера подъехали с одной из улиц, останавливаясь метрах в десяти от линии укрепления полицейских машин. Моторы заглохли, и все снова замерло. Никто точно не знал, на чьей стороне хаммеры и что с ними делать. Но обладатель командного голоса вновь восстал из мертвых и объявил, что это свои. Полицейские мгновенно порадовались и расслабились. Подкрепление. Можно вновь возвращаться к пончикам – их работа на данном этапе закончена – докладывать обстановку смысла не было – все и так было ясно. Двери хаммеров распахнулись, выпуская наружу похожих друг на друга серьезных типов в камуфляже, мгновенно рассредоточившихся по линии обороны (все за теми же полицейскими машинами. Здание офиса вновь разразилось выстрелами. Теперь уже не на шутку. Эти ребята совершенно не были похожи на ленивых полицейских – они четко выполняли свою работу. Посовещавшись, сделав пару выстрелов по окнам  и проанализировав шквальный огонь, капитан отослал двоих в камуфляже обратно – к полицейским. Как оказалось, за бронежилетами. После чего вся команда разделилась пополам и расселась в две полицейские машины, прикрываясь жилетами.
Идея была довольно проста – из двух машин образовать своеобразный туннель прямо ко входу. Конечно, это не стопроцентно защищало от пуль, но было много лучше, чем совсем ничего. Снайперы в окнах заметно ожесточились, пытаясь создать из каждого автомобиля идеальные дуршлаги, но суровые парни в камуфляжах, скорчившись в три раза минимум уже исчезали в когда-то стеклянных дверях офиса безызвестной компании.
Перестрелка разгорелась с новой силой уже внутри здания. Не имеющие большого опыта в террористических делах, боевики даже не задумались о том, чтобы прикрываться заложниками – каждый из них чувствовал себя персонажем Counter Strike.

Левая передняя дверь первого из подъехавших хаммеров мягко открылась. Из глубин автомобиля на свет появилась сначала нога, облаченная в маленький размер берца, а затем и его обладательница. Миниатюрная девушка с гривой растрепанных каштановых волос, хлопнувшая дверью, заспешившая к капитану отряда полиции. Несколько минут они яростно спорили о чем-то, не размениваясь на приветствия, а затем так же резко разошлись в стороны – девушка обратно к машине, а капитан – к своим подчиненным, рассказать им дальнейшее развитие событий.
Из окна второго этажа выпал затянутый в маску боевик. К нему тут же заспешили двое полицейских. Командный голос что-то кричал в рацию, а перестрелка внутри здания все еще не прекращалась. Изредка раздавались крики – то боли, то приказов и ругани. Полиция взирала в окна с невольным напряжением – никто не был уверен, на чьей стороне перевес, ведь боевики окопались в здании уже давно и возможно у них была взрывчатка – об этом информации не было никакой. Приведенный, все еще в маске, молча упирался, подволакивая сломанную при падении ногу. Общая неразбериха и непонимание происходящего достигли своего апогея. И все наконец стихло. Из окна второго этажа высунулась голова одного из парней в камуфляже и помахала рукой. В здание устремился отряд полицейских, вооруженных наручниками, шокерами и дубинками.